Он шлепает меня по попке, ложится на спину, закрывает глаза, а я начинаю хлестать его по груди веником как могу. Но выдерживаю только минуту, руки устают, да дальше и не надо, Володя тянет меня на себя, укладывая сверху, тянет за шею, целует.

Губы горячие и влажные, и сам он чистый огонь.

— Парильщица из тебя так себе.

— Я старалась.

— Заметил. Пойдем, сейчас самое интересное.

— Куда?

И тут происходит то, чего я никак не ожидала: он тянет меня наружу, на мороз, голую. Шапка теряется, я визжу как резаный поросенок на всю деревню, кажется, что на небе дрожат звезды от моего крика, он смеется и падает в сугроб, обняв меня.

В глазах искры, кожу колет иголками, сердце барабанит в груди. Сейчас прибегут соседи с вилами, наверняка решив, что меня убивают.

— Все, теперь бегом обратно.

И снова парная, но теперь уже без веника. Я не могу опомниться, а этот самый сексуальный и развратный электрик целует меня, усаживая на себя. Наглые пальцы проходятся по раскрытому лону, натирают клитор. Губами скользит по шее, по груди, заставляя меня откинуться назад, накрывает сосок, вбирая его полностью в рот.

А я теку как голодная, сто лет не имевшая секса женщина, насаживаюсь на его пальцы, трахая себя ими. Ненормальная, озабоченная, оттягиваю его волосы на затылке, сама впиваясь в губы мужчины.

— Попробуй, какая ты влажная и мокрая.

Облизываю его пальцы, которыми он только что меня трахал, трусь сосками, веду бедрами. Да плевать, что он подумает обо мне. Я сейчас настоящая дальше некуда, я сейчас хочу взять его член в рот и сосать, как только что сосала пальцы.

Я хочу. И я сделаю это.

Он, наверное, сам не понял, что происходит, но ловить удивление и желание в глазах мужчины — это на уровне кайфа.

— Хочу попробовать другое.

Встаю на колени между его широко расставленных ног, провожу пальцами по упругой головке. Может, он пьет какие-то стимуляторы, но эрекция у него как у двадцатипятилетнего. Оттягиваю крайнюю плоть, несколько раз провожу по стволу, сжимаю яйца и сразу беру глубоко, до самой гортани.

— Ох ты, черт.

Хочу улыбнуться в ответ на его фразу, но продолжаю заглатывать член, чувствуя, как Володя убирает мои волосы с лица, как смотрит на то, что я делаю, а меня это заводит еще больше.

Я у мужа никогда так не брала в рот, как у этого мужчины, которого знаю всего двое суток. В парной уже не так жарко, но по моей спине стекает пот, грудь болезненно ноет, мышцы внизу живота напрягаются. Я расслабляю горло, хочу как можно глубже взять его, ласкаю яички, слышу, как трещат дрова в печи и как мужчина прерывисто дышит.

Но мне не дают долго насладиться этим процессом, Володя тянет наверх, болезненным поцелуем впиваясь в губы, насаживая на свой член до самого основания. Кричу, принимая его полностью, обнимая, задыхаясь от эмоций.

— Такая сексуальная малышка, такая мокрая.

Меня никто не называл малышкой. Может, стоило дожить до моего возраста и, стоя на руинах двадцатилетнего брака, услышать эти слова. Как так быстро ему удалось соблазнить и совратить меня? Ведь я раньше никогда не думала о других мужчинах.

А здесь — несколько стопок водки, несколько взглядов и касание руки — и я готова не слезать с его члена, получая новые оргазмы.

Вот и сейчас я так близка к нему. Он нарастает изнутри огненным горячим шаром, пульсирует, готовый взорваться и разорвать мое сознание.

— А-а-а-а… да… боже… мой… да… еще… пожалуйста… сейчас… а-а-а-а-а-а….

Бормочу, кусаю губы, снова царапая Володю за плечи. Начинаю кончать, увеличивая трение, веду бедрами, но меня резко снимают с члена.

— Сожми меня, сожми сильнее.

В то время как Володя массирует мой клитор и набухшие половые губы, я сжимаю его член. Он кончает вместе со мной, густая сперма вырывается наружу, стекает вниз, в мою руку.

Но еще тогда я понимала, что этот случайный любовно-эротический роман не пройдет в моей жизни просто так.

Наши дни

Долго не могла заснуть, все вспоминала, как было там, в деревне. И что сейчас передо мной был практически другой человек. В роли электрика олигарх дымов мне нравился больше. Утром с Тамарой поехали к ее чудесному доктору.

— Зря я, наверное, ему нахамила и выгнала. Может, человек приходил поговорить, решить какие-то вопросы?

— Ты о ком?

— Все о том же, Тамара, ты совсем меня не слушаешь.

— Голова немного болит. Но ты все сделала правильно, скоро прибежит вот увидишь.

— Надо было меньше водки вчера пить и закусывать огурцами.

— Так мне можно, я ведь не беременная.

— Смешная шутка.

— Так, все, доктор готов нас принять. Эдуард Маркович, доброго утра, как ваши дела?

В кабинете гинеколога с золотыми руками было и правда интересно: светлые стены, большие окна, белая глянцевая мебель и огромная картина не то цветка, не то женского полового органа, оригинально.

— Тамарочка, раз вас видеть, вы все хорошеете с каждым днем, жалею, что мы не познакомились в другое время, я бы вас стал домогаться. Вы настоящая царица.

Тома — она и с похмелья царица и богиня, тут я спорить не стану. Меня попросили раздеться за ширмой. Руки тряслись, во рту пересохло, словно мне шестнадцать, я перепихнулась с соседским мальчишкой, и папа заругает.

Господи, какой бред.

— Ну, что у нас, милая девушка?

Доктор на самом деле был располагающим к себе молодым симпатичным мужчиной.

— Задержка.

— Давно?

— Да.

— Очень хорошо.

— Разве?

— А разве нет?

— Двоякие чувства.

— Какое было первое? — карие глаза меня внимательно изучали, да он не только гинеколог, а еще и психолог, второго мне не хватало. — Первое, когда вы увидели две полоски?

— Страх.

— А второе?

И тут я задумалась, потому что вслед за страхом пришла вспышка счастья. Доктор продолжает смотреть, а я теряю дар речи, оглушенная своим мыслями.

Глава 23

Дымов

— Ты узнал, что я просил?

— Да, здесь вся информация, что удалось найти, ничего примечательного. Лишь одна интересная деталь. Но только не говори, что ты о ней не знал.

— Это какая?

Не открывая тонкую папку, смотрю на Макса, мы сегодня оба при параде: у моей младшей дочери Марии свадьба. До Нового года два дня, метель и снегопад закончились, город сковали трескучие морозы. А я после визита в ресторан «Ля Минор» чувствую себя придурком.

Отшили как мальчишку.

При том что этот «мальчишка» был с двумя охранниками и начальником службы безопасности, который потом скалился всю дорогу, а мне хотелось заехать в его наглую морду ботинком.

Понимал, что злился сам на себя, не мог сказать и слова, этот пухляш рядом с моей Снежной Королевой смотрелся комично. Она уже оказывается моя, интересные дела. Но это ведь не ее мужик, это не Славка? Я как попугай заладил, мол, кто это, а мне указали на дверь и сказали пойти вон.

— Она замужем.

— Я знаю.

— Даже так? С каких это пор вы, Владимир Сергеевич, ходите по замужним и не молоденьким девушкам?

— Савельев, знаешь, чего я сейчас хочу?

— Даже боюсь предположить.

— Правильно, что боишься. Врезать тебе хочу.

— О, все, мы теряем товарища. Люди добрые, срочно надо спасать человека.

— Да заткнись ты уже.

Макс поправляет идеально сидящий на плечах пиджак, галстук, смотрит на себя в зеркало, позади нас стоит охрана, через час церемония регистрации. Место выбрано великолепное: верхний этаж высотки с рестораном и с зимним садом.

Мои дочери достойны самого лучшего, конечно, кровь они мне попили, но спишем все это на молодость. И мужчины у них хорошие, конечно, я им оторву все причиндалы, если они только посмеют обидеть моих девочек.

— У нас повторяется прошлогодняя история? Где вообще ты познакомился с этой Евгенией Генриховной? Тебя как ребенка шкодливого нельзя оставить ни на минуту. Не успеешь обернуться, а ты уже шоркаешься у какой-то юбки.