— Не твое дело, товарищ начальник службы безопасности.

Савельев расхаживает по просторной гостиной. Высокие потолки, антикварная мебель — однако, Евгения Берг женщина интересная со всех сторон.

— Покушения не было, ребята перестраховались, мальчишки петарды кидали из окна, решили, что выстрел.

— Считай, тебе повезло на этот раз, но путевку на Крайний Север пятого числа никто пока не отменял.

Макс морщится, я улыбаюсь. Сегодня не пристрелили — и на том спасибо, я уже стал радоваться каждому дню.

— Что еще? Как вы вообще здесь оказались?

Рассматриваю фотографии на полках, на них девочка с белокурыми волосами и нарядном платье то около наряженной елки, то на фоне моря. Чем дальше рассматриваю, тем девочка на них становится взрослее. Вот уже подросток на велосипеде, модница в короткой джинсовой юбке, выпускница в бальном платье.

Евгения на всех фото улыбается только глазами, холодная красота привлекает и настораживает. Несколько снимков с родителями, очень интеллигентного вида пожилая пара, а еще мальчик с синими глазами, как у Евгении, но темными волосами.

Да, давно я не погружался в чужую жизнь, странные ощущения, не могу их понять.

— Тамара подруга твоей Евгении, сам не знал, встретились сегодня случайно.

Савельев закашлялся, отвернулся, когда я на него посмотрел.

— У тебя все в последнее время случайно и ты не знал. Незнайка скоро полетит в другой сказочный город.

— И, кстати, нашли девушку, что крутила мозг нашему аналитику, чей ноут сперли осенью из офиса.

— И?

— И ничего, девушка наркозависимая, там все понятно, общалась через сообщения, сим-карта не зарегистрирована, номер уже заблокирован.

Не хочу ломать голову и перебирать тех, кто желает мне смерти, но приходится. Бывшие партнеры, несостоявшиеся сделки, обанкротившиеся фирмы, брошенные женщины. С последними вот как раз все яснее некуда, есть одна обиженная, которая почти влезла в душу, но та должна сидеть тихо.

Удобно устраиваюсь на диване, кот сидит рядом, а мне так уютно и хорошо, что не хочется никуда уходить. Читаю входящие сообщения, отвечаю. Дочери звонили несколько раз, надо бы перезвонить, но это подождет.

— Вы, я так понимаю, никуда уходить не собираетесь? Если нет, то достаньте елку с коробкой игрушек, она на антресолях в прихожей.

Женя практически не смотрит на меня, ее подруга зовет Макса, показывая, где взять стремянку. А я действительно никуда не собираюсь уходить.

— Зачем старая елка? Могу позвонить, привезут живую.

— Нет, я хочу свою елку, которую наряжаю с детства.

Смотрит с вызовом, в глазах осколки льда, того и гляди начнет ими колоться. Волосы собраны на затылке, на ней сейчас домашние штаны и футболка, а я хочу затащить ее в комнату, снять вещи и зацеловать.

Мы так и не смогли поговорить за те несколько часов, что готовились вчетвером к встрече Нового года. Женина подружка оказалась веселой, Макс травил анекдоты и армейские шутки, парни из охраны привезли еще еды и спиртного. Елка была наряжена, салаты разложены по хрустальным салатникам, стол накрыт белоснежной скатертью, горели свечи, и мигали гирлянды.

Я так целую жизнь назад не встречал Новый год, и мне это нравилось.

— Симона Марковна, проходите, посидите с ними, Иосиф уже здесь, — Женя приглашала соседку, которая пришла за котом.

— Паршивец, а не кот, надо бы его кастрировать, да рука не поднимается. Мне тут днем попался ваш новый мужчина в парадной. Прекрасный выбор, но больно норов у него суровый, такого не заткнешь, такой сам кого хочешь в бараний рог скрутит. Да и кастрировать, как моего Иосифа, рука не поднимется.

Сдержал смех, слушая разговор женщин.

— С чего вы решили, что это мой?

— Так, а чей же?

— Вы снова нафантазировали. Может быть, останетесь?

— Нет, нет, я жду гостей. Побегу, а то утка пригорит.

Соседка ушла, забрав гуляющего кота. С кастрацией вышло забавно, но Женин смех было приятно слышать.

— Женя.

— Напугал, — она прижала руки к груди, посмотрела испуганно.

— Надо поговорить.

— Сейчас? Давай после, честно — не хочется портить настроение и встречать Новый год расстроенной, а я уверена, что расстроюсь, а нормально разговора не выйдет.

— Почему ты решила, что я тебя расстрою? Я не такой великий злодей как кажется и с рестораном вышло странно. Надо бы разобраться во всем.

— Вот после и разберемся.

Она права, не стоит сейчас все ворошить. Меня все больше удивляет эта девушка, даже женщиной назвать ее не могу, невысокая, хрупкая, но с решительным взглядом и нужными словами.

За бокалом виски стрелка часов приближалась к полуночи, мы уже не говорили о работе, вспоминая молодость. А когда стол был готов, на широком экране телевизора артисты запели новогодние песни, женщины вышли к нам, переодевшись в вечерние платья, я немного оторопел.

Серебристое платье в пол, красиво уложенные волосы, легкий макияж, на фоне Евгении меркла даже яркая от природы Тамара. В Жене чувствовалась — как это называется — порода, с такой девушкой будет не стыдно в любом обществе.

— Ты очень красивая.

— Спасибо.

— Так, все в сборе, до Нового года всего несколько минут, предлагаю выпить и проводить старый.

— Да, да, выпить уже хочется ужасно, мне пока красного вина. И проводим уже этот год, какой бы он ни был, но под конец он нас всех удивил. Правда, Женя?

Не знаю, на что намекала ее подруга, но меня он удивил точно.

— А кого-то чуть не убил, но не будем о печальном. За уходящий год.

Поднял бокал, не переставая, как завороженный смотреть на Евгению. За этот год много чего случилось, я выдал замуж двух дочерей, у меня родилась внучка, и я неожиданно встретил прекрасную женщину.

— Женя, ты не пьешь спиртное?

— Голова болела, выпила лекарство, не хочу мешать.

Ответила уклончиво, я-то помню, как она пила водку в деревне, хмелея от двух стопок, а я потом целовал ее и пьянел сам только от этого.

За столом смеялись, шутили, Тамара с Женей вспоминали, как они отмечали прошлый Новый год. У Савельева точно с ней роман, вон какими глазами смотрит на восточную красавицу, как кот Иосиф, которого еще немного — и кастрируют.

Когда начали бить куранты, с хлопком было открыто шампанское, и все начали загадывать желания, я не знал, что загадать себе, никогда этого не делал.

У меня все есть, кроме любви, в которую я не верю. Нет своего личного счастья, которое, я считал, заключается в моих дочерях. Но вот именно сейчас хочется быть счастливым самому.

Женя задумчиво смотрела в окно, лишь губами что-то шептала, а потом посмотрела на меня.

Все вокруг отступило на второй план.

Сердце пропустило удар, второй.

Наступил Новый год.

А я, оглушенный своими мыслями, не могу прийти в себя.

Играет медленная музыка, Макс с Томой танцуют, беру Женю за руку, не спросив согласия, веду в сторону, прижав к себе за талию, вдыхаю полными легкими ее аромат.

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже?

Шепчу в ответ на ее шепот.

По телу бегут мурашки, мой телефон снова где-то гудит на беззвучном. Но весь мир сейчас может катиться к чертям, я целую самую желанную женщину в мире.

А ее губы вкуса брусники. Разве такое возможно?

Я не знаю, что принесет Новый год, но чувствую, будет что-то невероятное.

Глава 30

Евгения

Что для вас Новый год?

Время волшебства и чудес? На одну ночь вы забываете, что разучились верить, и ждете, надеетесь, загадываете желание под бой курантов и уверены, что все будет хорошо.

Вот и я забыла, что мне давно не двадцать пять, что я еще замужем, что все очень сложно. Растворилась встрастном взгляде олигарха, сердце замирало от каждого прикосновения, а я призналась сама себе, что влюбилась.

Не как в первый, глупый, неосознанный раз. А во второй — понимая, что будет трудно и больно.

Тамара с Максимом шутили, смеялись, танцевали, между ними была легкость, а в воздухе искрились желание и страсть. Подруга была легкомысленна и легка, вот она, настоящая Тамара, не сильная женщина, открытая для свободных отношений, а трогательная и ранимая девочка, которая ждет любви.